pewność sądów rośnie systematycznie i szybko (Oskamp, 1962). Oznacza to, że nowe informacje nie modyfikują wcześniej powziętego sądu, lecz tylko zwiększają pewność co do niego, niezależnie od tego, czy jest prawdziwy, czy nie.
Wiesław Łukaszewski
Какое счастье, что его не слышат все те, кто гуляет по улицам в ожидании Нового года. Если бы веселые молодые люди, слонявшиеся всю ночь по улицам вокруг площади и церковного садика и теперь кричавшие друг другу поздравления с Новым годом, услышали этот скрип, то новогодние пожелания сменились бы воплями страха перед ужасами, ожидающими их самих и их друзей. Если бы эти звуки услышали прихожане, которые собрались в маленькой миссионерской часовне и только что затянули благодарственный новогодний гимн, они, верно, подумали бы, что в их песнь вмешались стенания и вой падших ангелов. Если бы их услышал человек, поднявший на веселом празднике бокал шампанского и кричащий «ура» Новому году, он замолчал бы, приняв их за зловещее карканье ворона, предвещающее крушение всех его надежд и желаний. Если бы их услышали все, кто в эту ночь бодрствует у себя в доме, подводя итог своим делам и поступкам в истекшем году, в сердцах у них зародилось бы глубокое отчаянье от сознания своей слабости и бессилия.
К счастью, этот скрип слышит лишь один-единственный человек, и человек этот заслужил, чтобы в душе его проснулась тревога, угрызения совести и чувство презрения к самому себе, если он вообще на это способен.
Selma Lagerlöf
Wiesław Łukaszewski
Какое счастье, что его не слышат все те, кто гуляет по улицам в ожидании Нового года. Если бы веселые молодые люди, слонявшиеся всю ночь по улицам вокруг площади и церковного садика и теперь кричавшие друг другу поздравления с Новым годом, услышали этот скрип, то новогодние пожелания сменились бы воплями страха перед ужасами, ожидающими их самих и их друзей. Если бы эти звуки услышали прихожане, которые собрались в маленькой миссионерской часовне и только что затянули благодарственный новогодний гимн, они, верно, подумали бы, что в их песнь вмешались стенания и вой падших ангелов. Если бы их услышал человек, поднявший на веселом празднике бокал шампанского и кричащий «ура» Новому году, он замолчал бы, приняв их за зловещее карканье ворона, предвещающее крушение всех его надежд и желаний. Если бы их услышали все, кто в эту ночь бодрствует у себя в доме, подводя итог своим делам и поступкам в истекшем году, в сердцах у них зародилось бы глубокое отчаянье от сознания своей слабости и бессилия.
К счастью, этот скрип слышит лишь один-единственный человек, и человек этот заслужил, чтобы в душе его проснулась тревога, угрызения совести и чувство презрения к самому себе, если он вообще на это способен.
Selma Lagerlöf